МАРК ВАЛЕРИЙ МАРЦИАЛ • ПЕРЕВОДЫ И МАТЕРИАЛЫ
L. I • L. II • L. III • L. IV • L. V • L. VI • L. VII • L. VIII • L. IX • L. X • L. XI • L. XII • L. XIII • L. XIV • L. DE SPECT.
epigrammaton l. x v
IV ← → VI
Quisquis stolaeve purpuraeve contemptor,
Quos colere debet, laesit impio versu,
Erret per urbem pontis exul et clivi,
Interque raucos ultimus rogatores
5Oret caninas panis inprobi buccas;
Illi December longus et madens bruma
Clususque fornix triste frigus extendat:
Vocet beatos clamitetque felices,
Orciniana qui feruntur in sponda.
10At cum supremae fila venerint horae
Diesque tardus, sentiat canum litem
Abigatque moto noxias aves panno.
Nec finiantur morte supplicis poenae,
Sed modo severi sectus Aeaci loris,
15Nunc inquieti monte Sisyphi pressus,
Nunc inter undas garruli senis siccus
Delasset omnis fabulas poetarum:
Et cum fateri Furia iusserit verum,
Prodente clamet conscientia 'Scripsi.'
Петровский Ф. А.
Пусть, тот кто столу презирает иль пурпур
И то, что должен чтить, язвит стихом дерзким,
Блуждает в Риме, изгнан с моста и склона,
И как последний хриплый нищий он просит
5Себе дрянных кусков собачьего хлеба;
Пускай декабрь холодный и зимы слякоть
Доймут его, когда под сводом он мерзнет,
И пусть блаженной тех считает он участь,
Кого выносят, положив на одр Орка.
10Когда же оборвется нить его жизни,
То пусть он в этот день грызню собак слышит,
Своим лохмотьем отгоняя птиц хищных,
Да и по смерти презрят пусть его просьбы,
И пусть Эак суровый бьет его плетью,
15И пусть Сизифа будет он горой сдавлен,
И жаждать будет в волнах болтуна старца,
И сам претерпит он поэтов все басни.
Когда ж веленьем Фурий скажет он правду,
Пусть, выдав сам себя, он: «Я писал!» — крикнет.
Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.
Фет А. А.
Кто с презреньем к столе или пурпуру, к коим
Должен почет бы питать, язвит их стихом непотребным,
Бродит по городу пусть, гонимый к мосту и склону,
И последним пускай средь нищих охрипших он просит,
5Только бы в рот положить собачьего гнусного хлеба.
Долгий декабрь для него пускай и зимняя сырость
И потаенный склеп удлиняют печальную стужу,
Пусть блаженными тех обзывает он и о счастье
Тех восклицает, кого на мертвецких носилках уносят.
10И когда уже нить дойдет до последнего часа,
В день желанный пускай собак почует он ссору,
И махая полой зловредных птиц отгоняет.
Казни молящего пусть еще не кончаются смертью,
А отстеган едва сурового плетью Эака,
15То безустанного пусть Сизифа придавлен горою,
То окруженный волной болтливого старца, возжаждя
Пусть проделает он всевозможные басни поэтов;
И коль Фурия всю его высказать правду принудит,
Мучимый совестью пусть он возопит: «Написал я».
Впервые: Фет А. А., «М. В. Марциала эпиграммы», М., 1891, ч. II.
V. На злоязычного поэта.
1. Стола, одежда знатных римских женщин (см. I, 35, ст. 9). Пурпур, отличие сенаторов.
3. Смысл: пренебрегаемый всеми, пусть оттенен он будет к местам, осаждаемым нищими, — мостам и подъемам, где при замедленной езде удобнее просить подаяния.
9. Для большей ясности мы позволили себе слово Orciniana sponda, орцинианские носилки от слова Orcus, преисподняя, перевести мертвецкими носилками, в смысле смертного одра.
14. Эак, сын Юпитера, отец Пелея и Теламона, дед Ахилла; за свою справедливость сделанный Юпитером по смерти судьей умерших вместе с Миносом и Родомантом.
15. Сизиф с своим камнем.
16. Болтливого старца, Тантала, разболтавшего тайны богов за их трапезой, за что осужден томиться голодом и жаждой среди плодов и воды.
Шатерников Н. А.
Кто презрит столу иль сенаторов пурпур,
Стихом обидит тех, кого почтить надо, —
Пусть, выгнан к мосту и холму, бредет в Риме;
Пусть он последним будет нищим и просит
5Там, как собака, корки черствого хлеба;
Декабрь тягучий, злая зимняя влажность,
Ночь без ночлега — пусть ему продлят муку!
Пусть он того лишь, кто достиг одра смерти,
Блаженным числит и добившимся счастья!
10Когда ж последний час придет ему в жизни,
То в день кончины пусть собак возню слышит,
И машет тряпкой, отгоняя птиц хищных!
Пусть смерть не кончит для несчастного муки:
Ремни Эака пусть он грозного знает!
15Сизифа камень пусть всегда его давит,
Пускай, как Тантал, он, болтун, в воде жаждет,
И баснословные все вытерпит казни!
А как принудит Фурия сказать правду,
Пусть совесть выдаст, и он крикнет: «Я автор!»
Впервые: Шатерников Н. А., «Марциал. Избранные эпиграммы», М., 1937.
На сайте используется греческий шрифт
© Север Г. М., 2008—2016