MARTIALIS.NET - EPIGRAMMATON L. VII XCIX

Sic placidum videas semper, Crispine, Tonantem,
Nec te Roma minus, quam tua Memphis amet:
Carmina Parrhasia si nostra legentur in aula -
Namque solent sacra Caesaris aure frui -
5Dicere de nobis, ut lector candidus, aude:
'Temporibus praestat non nihil iste tuis,
Nec Marso nimium minor est doctoque Catullo.'
Hoc satis est: ipsi cetera mando deo.

Да безмятежным всегда ты видишь, Криспин, громовержца
И да возлюбит тебя Рим, как твой отчий Мемфис!
Коль в Паррасийском дворце стихи мои будут читаться, —
Ибо привычно для них к Цезарю в уши входить, —
5Слово замолвить за нас, как читатель правдивый, осмелься:
«Он для эпохи твоей, Цезарь, скажи, не пустяк:
Мало уступит он в чем Катуллу ученому с Марсом».
Этого хватит, а все прочее богу предай.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Мирным всегда бы ты так, Криспин, видал Громовержца,
Рим пусть не меньше б тебя, чем твой Мемфис возлюбил,
Если читаться начнут в парразийском дворце мои песни, —
Счастье ушей достигать Цезаря выдано им —
5То дерзни обо мне сказать, как читатель правдивый:
«Украшенье твоих он не пустое времен,
Он от Марза отстал и Катулла искусного мало».
Только скажи, в остальном богу вверяюся я.

Впервые: Фет А. А., «М. В. Марциала эпиграммы», М., 1891, ч. I.

1. Криспин, бичуемый Ювеналом (Сат. I, 26 и IV. ст. 1, 14, 24, 108), разбогатевший шут и доносчик Домициана, бывший раб рыбного торговца, сын рабыни канопской; поэтому Марциал льстит ему и желает быть настолько же любимым в Риме, как и в Мемфисе.

6. Украшенье твоих времен, Домициановых. Он, Марциал. Поэт просит Криспина высказать эту похвалу императору.

7. О Марзе, писавшем эпиграммы (см. I, письмо).

<100.> Эти три эпиграммы некоторыми критиками не признаются произведениями Марциала, и у Gilbert’a их нет; но так как они находятся у Lemair’a, то мы их перевели. Предоставляю читателям по усмотрению своему пропустить.

Понтик, у знатных ты век и все озираешь;
Понтик, большого ты ждешь; ты и большой человек.
Понтик, коль делаешь что, без сторонней толпы исполняешь;
Понтик, ты многим не рад, хитрый же ты человек.
Понтик, природа тебя создала знаменитым красою;
Ты для Елены рожден, Понтик, краса человек.
Понтик, голосом ты алмаз в состоянье бы тронуть;
Понтик, сладка твоя речь; сладостный ты человек.
Понтик, подобный обман других и тебя увлекает;
Понтик, иль правду сказать? Ты препустой человек.

Тронуть, мила, услыхать, ты мила; а если не видеть,
Вся ты мила; увидать — ты уж ничем не мила.

Нет Милона в дому; покуда Милон за границей,
Поле пустует, меж тем все порождает жена.
Нива бесплодна зачем, а жена зачем кормит, скажу я;
Некому ниву блюсти, а у жены-то вот есть.

Пусть громовержца, Криспин, благосклонным ты зришь постоянно,
В Риме пусть любят тебя, как и в Мемфисе родном!
Коль эпиграммы мои в Паррасийском чертоге прочтутся
(Путь до священных ушей, к Цезарю, им ведь знаком),
5Тут-то сказать обо мне, как читатель любезный, решайся:
«Этот твои времена не пустяками дарит;
Он не ниже, чем Марс, чем Катулл, искусством могучий». —
Так и скажи! В остальном — богу вручусь самому.

Впервые: Шатерников Н. А., «Марциал. Избранные эпиграммы», М., 1937.