MARTIALIS.RU - ПЕТРОВСКИЙ Ф. А.

Пока бог Янус — зиму, Домициан — осень
И Август году будет доставлять лето,
Пока о чести покорения Рейна
Календ Германских возвещает день славный,
5Пока утес Тарпейский цел с его храмом,
Пока молиться будет и курить ладан
Матрона, почитая Юлии святость,
Пребудет величавой Флавиев слава,
Как солнце, звезды, как сияние Рима:
10Непобедимых рук созданье — дар неба.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 1. Домициан — осень... — Домициан, по примеру Августа, назвал два первых осенних месяца Германиком и Домицианом в честь своего рождения и воцарения.

Беден хотя для друзей, для возлюбленной, Луп, ты не беден:
Все негодуют; одна похоть довольна тобой.
Кормишь любовницу ты непристойным пшеничным печеньем,
А угощаешь гостей черною только мукой.
5Для госпожи ты сетин, растопляющий снег, наливаешь,
Нас корсиканскою ты темной отравой поишь;
За ночь, и то не за всю, отдаешь родовые именья,
Твой же заброшенный друг пашет чужие поля;
Вся в жемчугах у тебя эритрейских любовница блещет,
10Ты упоен, а твоих тащат клиентов в тюрьму;
Восемь сирийцев ты дал для поддержки носилок подруги,
Тело же друга лежать будет на голом одре.
Вот и поди оскопляй ты развратников жалких, Кибела:
Здесь бы ножу твоему лучше пожива была.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ежели все, что ссудил богам всевышним и небу,
Цезарь, потребуешь ты и ко взысканью подашь,
То, даже если торги на Олимпе эфирном назначат
И приневолят богов все их богатства продать,
5Станет банкротом Атлант и сполна в двенадцатой доле
Не разочтется с тобой даже родитель богов.
Капитолийские чем, скажи, оплатить ему храмы,
Чем отдарит он тебе славу Тарпейских венков?
Оба святилища чем оплатит жена громовержца?
10Я о Палладе молчу: твой покровитель она.
Феба к чему поминать, Алкида и верных лаконцев?
Или же Флавиев храм — небу латинскому дар?
Надо тебе потерпеть, примирившись с отсрочкою, Август,
Ибо, чтоб долг уплатить, нет у Юпитера средств.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 5. ...в двенадцатой доле... — т.е. выплачивая лишь двенадцатую часть долга.

Дай ей ты два золотых, и Галлою ты овладеешь.
Если же вдвое ей дать, можно и вдвое иметь.
Десять зачем же, Эсхил, монет злотых ей вручаешь?
Столько давать за язык Галле? — Да нет: за молчок.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Тебе, смиритель Рейна и отец мира,
Благодаренье городов, о вождь скромный!
У всех потомство будет: всем рожать можно.
Теперь несчастный не горюет уж мальчик,
5Что оскоплен он продавцом рабов жадным,
И той подачки, что давал наглец сводник,
Бедняга мать растленным не дает детям.
А стыд, что чуждым был и брачному ложу,
И в лупанары проникать теперь начал.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

По возвращенье твоем домой из Ливийского края
Целых пять дней я хотел «здравствуй» сказать тебе, Афр.
«Занят он» или же «спит» говорили мне дважды и трижды.
Хватит. Но хочешь ты, Афр, здравствовать? Ну, будь здоров.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Разве ничтожное зло причинялось нашему полу
Тем, что дано было всем право детей осквернять?
От колыбели уже они сводника были добычей
И с молоком на губах клянчили грязную медь.
5Невыразимый разврат пятнал несозревшие члены,
Но авзонийский Отец ужасов этих не снес, —
Он, кто на помощь пришел недавно отрокам нежным
И воспретил оскоплять похоти дикой мужей.
Мальчикам, юношам ты и старцам был ты любезен, —
10Ныне младенцам внушил, Цезарь, к себе ты любовь.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Не завещал ничего тебе Фабий, хотя ты, Битиник,
Помнится мне, по шести тысяч давал ему в год.
Полно, Битиник, не плачь, ты ведь самый богатый наследник:
Целых шесть тысяч тебе он завещал годовых.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Хоть ты, Кантар, не прочь в гостях обедать,
Ты орешь, и бранишься, и грозишься.
Брось, советую я, свой злой обычай:
Не годится дерзить и быть обжорой.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Хочешь за Приска идти? Понятно: ты, Павла, не дура.
Он же тебя не берет: видно, и Приск не дурак.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Имя, что родилось с фиалкой, с розой
И присуще поре, что всех прекрасней,
В нем и Аттики цвет и Гиблы смешан
С благовоньем гнезда великой птицы;
5Имя, нектара благостного слаще:
Предпочел бы его Кибелин милый,
Да и сам виночерпий громовержца.
Это имя в чертогах Паррасийских
Призывает Венеру с Купидоном.
10Имя, полное славы, ласки, неги,
Я хотел бы воспеть стихом не грубым,
Но упрямые слоги мне мешают!
Правда, Είαρινός в стихах бывает,
Но у греков, которым все возможно:
15Ведь и Αρες, Αρες у них встречаешь.
Нам же так извернуться не позволят:
Музы наши гораздо непреклонней.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Говорится о красавце Эарине, имя которого, состоящее только из кратких слогов, не входит в стихотворные размеры Марциала. Только греки, говорит Марциал, могут произвольно менять краткие слоги на долгие. Следующие две эпиграммы посвящены тому же Эарину.

Имя твое говорит нам о нежном времени вешнем,
Что доставляет грабеж краткий Кекропа пчеле;
Имя твое подобает писать Ацидалии тростью,
И Киферея его радостно вышьет иглой;
5Из эритрейских должны состоять его буквы жемчужин,
Иль из камней Гелиад, что растирали в руке;
Пусть его к звездам несут журавли, начертавши крылами;
Имя достойно твое цезарских только палат.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Если бы осень меня назвала, «Опорином» я был бы,
Если бы звезды зимы, рвался бы я «Химерин»;
Летнего месяца в честь носил бы я имя «Терина».
Названный вешней порой, кто я такой, угадай.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 1—3. «Опорин», «Химерин», «Терин» — эти греческие имена значат «Осенний», «Зимний», «Летний».

Тот, кого другом твоим твой обед с его яствами сделал,
Думаешь, искренней он. дружбою связан с тобой?
Устрицы любы, кабан, барвена и вымя, — не сам ты:
Стану обедать, как ты, станет он другом моим.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Хлоя-злодейка семь раз на гробницах мужей написала:
«Сделала Хлоя». Скажи, можно ли искренней быть?

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Зеркало вестник красы, и волос прелестные пряди
По обещанью принес богу пергамскому в дар
Мальчик, какой во дворце милее всего господину,
Имя которого нам напоминает весну.
5Благословенна земля, что таким осчастливлена даром!
Не предпочла бы она и Ганимеда кудрей.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

О почитаемый внук Латоны, целительным зельем
Паркам внушающий прясть медленней краткую нить,
Шлет по обету свои господину любезные кудри
Твой из Латинской теперь мальчик столицы тебе;
5Их посвящая, и диск посылает он также зеркальный,
Что красоты его блеск верно всегда отражал.
Юноши прелесть блюди, чтоб остался он так же прекрасен,
Кудри остригши, как был с длинными прядями он.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 1. ...внук Латоны... — т.е. Асклепий, бог врачевания.

Есть у меня, — сохрани ее, Цезарь, надолго, молю я, —
Крошка усадьба и есть в городе маленький дом.
Но из долинки к моим томимым жаждой посадкам
Воду с трудом подает водоподъемник кривой;
5Дом же мой плачется все, что нет у него ни росинки,
Хоть по соседству журчит Марциев водопровод.
Влагу, которую дашь ты, Август, нашим пенатам,
Я за Кастальский сочту иль за Юпитеров дождь.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ты в трех сотнях стихов, Сабелл, все хвалишь
Бани Понтика, чей обед так вкусен:
Ты не мыться, Сабелл, — обедать хочешь.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Эта, открытая всем, во мраморе, в золоте почва
Знала владыку еще с самых младенческих лет;
Выпало счастье внимать ей крику такого младенца,
Видеть, как ползает он, руки его подпирать.
5Был досточтимый здесь дом, даровавший нашему миру
То, что Родос небесам звездным и набожный Крит:
Скрыли Куреты на нем Юпитера громом доспехов,
Что полулюдям даны были фригийским носить.
Ты же храним был отцом всевышних: блюли тебя, Цезарь,
10Вместо копья и щита, гром и эгида его.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Артемидор получил мальчишку, но отдал он поле;
Поле мальчишки ценой Каллиодор получил.
Авт, рассуди, кто из них дела свои лучше устроил:
Артемидор получил, Каллиодор запахал.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Думаешь, ради того, Пастор, я желаю богатства,
Ради чего и толпа и тупоумная чернь?
Чтобы мотыги мои в земле тупились Сетийской
И кандалы без числа лязгали в Тусских полях?
5Чтобы сто маврских столов на клыках стояли ливийских,
Иль чтоб от блях золотых лежа звенели мои?
Чтобы лишь крупный хрусталь к моим губам прикасался
И от фалерна у нас черным бы делался снег?
Чтобы носилки таскал сириец в сукне канузийском
10И разодетых толпа шла бы клиентов со мной?
Чтобы подвыпивший гость разгорался ко кравчему страстью
И променять не хотел на Ганимеда его?
Чтобы забрызганный мул плащи мне тирские пачкал
И управлялся бы мой тростью массильскою конь?
15Все это вовсе не то: клянусь я богами и небом!
«Что же?» Я строить, Пастор, буду и всех одарять.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ты, кому выпала честь осененным быть золотом Девы,
Где ж от Паллады теперь, Кар, украшенье твое?
«В мраморе сделанный лик владыки, ты видишь, сияет?
Без принужденья венок мой на него перешел».
5Может завидовать дуб благочестный оливе из Альбы:
Непобедимую он первый главу увенчал.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Кар получил золотой венок из листвы оливы за свои стихи на празднестве в честь Минервы на вилле Домициана в Альбе и увенчал им бюст Домициана. Золотой дубовый венок был наградой на состязаниях в честь Юпитера Капитолийского.

Кто, подражая чертам палатинского мощного лика,
Мрамором Лация мог Фидия кость превзойти?
Тут всего мира лицо, тут светлый Юпитера облик:
Так посылает сей бог гром, в чистом небе гремя.
5Кар, не один лишь венок тебе уделила Паллада,
Но и подобье вождя, что почитаем тобой.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Стоит на Гилла взглянуть, когда он вино подает нам,
Искоса смотришь на нас ты с подозрением, Афр.
Что за провинность, скажи, на нежного кравчего глянуть?
Мы и на солнце глядим, звезды и храмы богов.
5Что ж, отвернуть мне лицо, как будто бы кубок Горгона
Мне подает и в глаза метит она и в уста?
Как ни суров был Алкид, а на Гилла глядеть было можно,
И с Ганимедом самим может Меркурий играть.
Если не хочешь, чтоб гость глядел На прислужников нежных,
10Ты уж Финеев к себе, Афр, и Эдипов зови.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Стихотворенья свои посылать речистому Нерве
То же, что Коему дарить было б рожковую мазь,
В Пестум фиалок послать и цветов бирючины белой
Или же с Гиблы пчеле мед корсиканский давать.
5Очарование есть между тем и у маленькой Музы,
И при морских окунях в скромной оливке есть вкус.
Не удивляйся же ты, что, ничтожество зная поэта,
Талия наша дрожит перед сужденьем твоим:
Сам ведь Нерон, говорят, твоих ушей опасался
10В юности, если читал скользкие шутки тебе.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Хоть вовсе безволосы, Хрест, твои чресла,
И весь перед твой — как стервятника шея,
И череп глаже у тебя, чем зад девки,
И нет ни волосочка на твоих икрах,
5И с губ ты бледных беспощадно их щиплешь, —
Камилл и Курий, Квинтий, Нума и Анк Марций
И весь косматый люд философов строгих
Сойти не могут с громких уст твоих грозных:
В борьбе ты вечной против зрелищ и шуток.
10Но если подвернется вдруг тебе мальчик,
Не состоящий под надзором у дядьки
И у кого от похоти конец вздуло, —
Его подманишь ты, и мне сказать стыдно,
На что тогда Катонов твой язык годен.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Баловень сцены, краса и слава игр театральных,
Я — тот Латин, кому ты с радостью рукоплескал.
Я и Катона умел превратить в посетителя зрелищ,
Строгих Фабрициев я, Нуриев мог рассмешить.
5Но от театра у нас ничего я не перенял в жизни,
Только искусством своим славу актера стяжав.
Будь я безнравственным, мне не стать бы любимцем владыки:
В самые глуби души зорко глядит этот бог.
Пусть параситом для вас лавроносного Феба я буду,
10Лишь бы знал Рим, что его был я Юпитера раб.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

С Нестора старостью ты, Филенида, сравнялась годами
И поспешила уйти к Дита подземным водам.
Не дожила ты еще до лет Евбейской Сибиллы:
На три ведь месяца та позже скончалась, чем ты.
5Что за язык замолчал! Ни невольничьих тысяча глоток
Не заглушала его, ни у Сераписа вой,
Ни мальчуганов толпа кудрявых у школы поутру,
Или стада журавлей, что у Стримона кричат.
Кто ж теперь спустит луну колдовством фессалийским на землю,
10Сводничать кто же теперь сможет так ловко, как ты?
Легкой земля тебе будь, пусть покроет песок тебя тонкий,
Так чтобы кости твои вырыть легко было псам.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

В каппадокийском краю жестоком скончался Антистий
Рустик. О, горе земле, в этом повинной грехе!
Кости с собой увезла дорогого супруга Нигрина
И горевала, что путь не был длиннее домой.
5А зарывая в холме ненавистном священную урну,
Будто вторично она горестной стала вдовой.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Велий, когда он в поход арктический с Цезарем вышел,
Птицу вот эту обрек Марсу за здравье вождя.
Полностью восемь кругов луна описать не успела,
Как уж потребовал бог в жертву обещанный дар.
5Радостно гусь побежал к своему алтарю добровольно
И на священный очаг малою жертвою пал.
Видишь ли, — восемь монет висят из открытого клюва
Птицы? Сокрыты они были в нутре у нее.
Коль серебро за тебя, а не кровь проливается, Цезарь,
10Жертва внушает, что нет больше в железе нужды.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Той я хочу, что легка, что гуляет повсюду в накидке,
Той, что уже отдалась раньше рабу моему,
Той я хочу, что себя целиком продает за денарий,
Той я хочу, что троим сразу себя отдает.
5Та же, что деньги берет и важною речью встречает,
Пусть толстосума себе из Бурдигалы возьмет.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Коль в бане, Флакк, какой-нибудь хлопки слышны,
То знай, туда Марон вошел с своим хреном.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ложной могиле своей посмеялся Юпитер на Иде,
В Августа небе узрев царственный Флавиев храм,
И за столом у себя, когда нектара выпил он вволю,
Весело Марсу подав кубок своею рукой,
5Да и на Феба взглянув и на Фебу, с ним бывшую рядом,
Возле которых Алкид с верным аркадцем сидел,
«Вы, — обратился он к ним, — что воздвигли мне памятник гносский,
Видите: большая честь Цезаря быть мне отцом».

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ловко всегда, Филомуз, приглашенья добьешься к обеду
Тем, что за истину ты всякий свой вздор выдаешь.
Знаешь ты все, что Пакор замышляет в дворце Арсакидов,
Сколько на Рейне стоит, сколько в Сарматии войск,
5Ты распечатаешь нам приказ предводителя даков,
Предугадаешь, кого лавры победные ждут,
В темной Сиене дожди перечислишь с фаросского неба,
Знаешь и сколько судов вышло с ливийских брегов,
Знаешь для чьей головы зеленеют оливы Иула
10И увенчает кого дубом небесный отец.
Брось ты уловки свои: у меня ты обедаешь нынче,
Но при условье, чтоб ты мне не болтал новостей.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 5. Пакор — парфянский царь из рода Арсакидов.

Лишь увидал, что остриг себе кудри Авзонии кравчий,
Мальчик-фригиец, что так богу Юпитеру мил,
«То, что твой Цезарь, смотри, своему разрешает любимцу,
Ты своему разреши, — молвил он, — о властелин:
5Первый таится пушок у меня уж при локонах длинных
И, улыбаясь, меня мужем Юнона зовет». —
«Мальчик мой милый, — ему ответил небесный родитель, —
Я не по воле своей должен тебе отказать:
Тысяча схожих с тобой у нашего Цезаря кравчих,
10Даже огромный дворец тесен для всех этих звезд.
Если ж, остригшися, ты получишь обличив мужа,
Где ж мне другого найти, чтобы он нектар мешал?»

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Хоть ты и дома сидишь, но тебя обряжают в Субуре,
Косы пропавшие там, Галла, готовят тебе,
Зубы на ночь свои ты вместе с шелками снимаешь
И отправляешься спать в сотне коробочек ты:
5Вместе с тобой и лицо твое не ложится, и только
Поданной утром тебе бровью и можешь мигать.
Нет уваженья в тебе и к твоим непристойным сединам,
Что среди предков своих ты бы могла почитать.
Всё же утехи сулишь ты несчетные. Тщетно: оглохли
10 Чресла мои, и хотя слепы, но видят тебя.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Хоть ты идешь, Агатин, на самые смелые штуки,
Но нипочем своего ты не уронишь щита:
Хочешь не хочешь, к тебе он по воздуху вновь подлетает
И на ноге, на спине, ногте, макушке сидит.
5Пусть даже скользок помост, обрызган корикским шафраном,
Тента пускай натянуть Нот быстролетный не даст, —
Дела нет мальчику: щит катается вольно по телу,
И не боится ловкач влаги и ветра ничуть.
Даже окончивши все, промахнуться тебе невозможно:
10Без мастерства ни за что ты не уронишь щита.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Первым был нынешний день Палатинского днем громовержца:
Рея Юпитера в день тот же хотела б родить.
В этот же день родилась и Кесония — Руфа супруга:
Матерью дан был такой ей исключительный дар.
5Мужу супружество с ней двойного исполнено счастья,
Ибо любить он вдвойне может сегодняшний день.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

В день, когда, за венком стремясь тарпейским,
Диодор из Фароса в Рим поехал,
Филенида, чтоб муж скорей вернулся,
Обещала лобзать ему, как дева,
5То, что любят и чистые сабинки.
И хотя был корабль разрушен бурей,
Диодор из валов морской пучины
По молитве супруги все же выплыл.
О бесчувственный муж и нерадивый!
10Дай мне дева моя обет такой же,
Я бы с берега прямо к ней вернулся.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Понтик, ты никаких не трогаешь баб, а Венере
Ежели хочешь служить, левою служишь рукой.
Это, по-твоему, вздор? Нет, грех преступнейший, верь мне, —
Так он велик, что тебе и не постигнуть его.
5Разом троих сыновей заимел Гораций от бабы,
Разом двух близнецов сделал от Илии Марс, —
Все бы пропало у них, если б оба они в рукоблудстве
Вместо соитий себе гнусных искали утех.
Помни: природа вещей сама говорит тебе, Понтик:
10«Что между пальцев своих губишь ты — то человек!»

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 5. Гораций — имеется в виду отец трех братьев-близнецов, легендарных героев Рима, победивших в битве трех близнецов Куриациев.

Ст. 6. ...двух близнецов сделал от Илии Марс — дети Марса и троянки Илии, Ромул и Рем.

Процветай, Аполлон, в полях миринских,
Лебедей наслаждайся старых пеньем,
Пусть тебе услужают вечно Музы,
Пусть не лжет никому твоя дельфийка,
5Пусть тебя Палатин и чтит и любит:
Испроси поскорей двенадцать фасций
У благого ты Цезаря для Стеллы.
Буду я должником твоим счастливым
И тельца с золочеными рогами
10Принесу на алтарь тебе я сельский.
Жертва, Феб, родилась уже! Что ж медлишь?

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 1. ...в полях миринских... — Мирина, город в Мизии (Малая Азия).

Льва, чтобы мягче сидеть, расстеливший на жестком утесе,
В маленькой бронзе отлит, это — великий наш бог.
Вот, запрокинув чело, на созвездья глядит, что держал он;
В левой руке у. него — палица, в правой — вино.
5Это не нашей страны, не резца современного гордость, —
Славный Лисиппа талант видишь ты в этом труде.
Бог этот стол украшал владыки из Пеллы, который,
Скоро землей овладев, в ней, победитель, лежит.
У алтарей Ганнибал ему мальчиком в Ливии клялся,
10Грозному Сулле велел он самовластье сложить.
Но оскорбляла его дворцов надменных жестокость,
И предпочел он тогда жить среди ларов простых;
Он сотрапезником был Молорху любезному древле,
Богом ученому быть Виндику хочет теперь.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 7. Владыка из Пеллы — Александр Македонский.

Про Алкида у Виндика спросил я,
Чьей рукою он сделан так удачно?
Как всегда улыбнувшись, подмигнул он:
«Ты по-гречески, что ль, поэт, не знаешь?
5На подножии здесь стоит ведь имя».
Я «Лисипп» прочитал, а думал — Фидий.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Только что ты воевал под Медведицей гиперборейской,
Медленный ход вынося гетского неба светил,
Ныне же сказочный кряж и средь гор утес Прометеев
Прямо пред взором твоим скоро предстанут тебе.
5Ты, увидавши скалу, оглашенную воплем могучим
Старца, воскликнешь тогда: «Тверже он был, чем она!»
Да и прибавишь еще: «Пересиливший муки такие
Истинно в силах создать был человеческий род».

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Строится Геллий всегда: то двери он новые ставит,
То подгоняет ключи и покупает замки,
То поправляет он окна свои или их заменяет:
Только бы строить! На все он, что угодно, готов,
5Чтоб, если кто из друзей попросит дать ему денег,
Мог бы ответить ему Геллий: «Да строюсь я, друг».

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

И Демокрит, и Зенон, и Платон загадочный, — словом,
Все, у кого заросло грязной лицо бородой, —
На языке у тебя, будто ты Пифагора наследник;
Правда, твоя борода так же длинна, как у них.
5Но (что вонючим, косматым козлам уже поздно и гнусно)
Дряблое тело свое похоти ты отдаешь.
Ты, что философов всех основанья и доводы знаешь,
Панних, скажи, кто тебя мерзости этой учил?

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Четверть имущества мне, головою клянясь и богами,
По завещанию ты, Гаррик, сулил отказать.
Я и поверил: скажи, кто же счастье свое отвергает?
И посылал я дары, эту лелея мечту.
5Я, между прочим, послал тебе лаврентского вепря
Редкого веса: ты счесть мог калидонским его.
Ты же немедля позвал и народ и сенат отобедать;
Вепрем моим до сих пор Рим продолжает рыгать.
Сам я (поверить нельзя!) не был позван и самым последним,
10Ребрышка не дали мне, не был мне послан и хвост.
Что же надеяться тут на четвертую часть твою, Гаррик?
Даже двенадцатой мне доли мой вепрь не принес.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Вот она, тога, в моих частенько воспетая книжках;
К ней мой читатель привык, и полюбил он ее.
Встарь от Парфения я получил эту тогу (поэта
Памятен дар мне) и в ней всадником видным ходил
5В дни, когда новой была и лоснилась шерстью. блестящей,
В прежние дни, когда шло имя дарителя к ней.
Нынче старуха она: погнушается ею озябший
В стужу бедняк, и назвать можно ее «ледяной».
Долгие дни и года, вы губите все без разбора!
10Уж не Парфения, нет: сделалась тога моей.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 6. ...шло имя дарителя к ней — имя «Парфения» означает «девичий, девственный».

Как утверждаешь ты, Гавр, мое дарованье ничтожно,
Ну а любим я всего только за краткость стихов.
Не возражаю. Но ты, что в двенадцати книгах Приама
Выспренне битвы поешь, ты-то, спрошу я, велик?
5Брутова мальчика я создаю и живого Лангона,
Твой же, великий наш Гавр, слеплен из глины гигант.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Как ты всегда умолял, против воли брата, всевышних,
Так и свершилось, Лукан: умер ты раньше него.
Это завидно ему, ибо Туллу к теням стигийским,
Хоть он и младше тебя, первым хотелось уйти.
5Ты в Елисейских нолях и, живя в пленительной роще,
Жаждешь впервые теперь брата не видеть с собой,
И, если Кастор идет на смену Поллукса с неба
Звездного, просишь его не возвращаться назад.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Квинт Овидий, поверь, что день рожденья
Твой — Календы апреля (заслужил ты), —
Как свои я люблю Календы марта.
Оба утра мне радостны, и надо
5Лучшим камушком эти дни отметить!
Этот жизнь подарил мне, этот — Друга.
Больше дали мне, Квинт, твои Календы!

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

В день рождения, Квинт, я хотел тебе скромный подарок
Сделать, но ты запретил: властный ведь ты человек.
Надо послушаться: пусть, что обоим нам хочется, будет,
Что нам приятно двоим: ты одари меня, Квинт.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Если бы дрозд у меня серел на пиценской оливе
Или в сабинском лесу сети стояли мои,
Если б тянулся камыш у меня за летучей добычей
И прилипали б к моим птицы тростинкам в клею,
5Я б одарил тебя, Кар, как родного, праздничным даром,
Деда и брата — и тех не предпочел бы тебе.
Но только тощих скворцов или зябликов жалобных слышит
Поле мое по весне да болтовню воробьев;
Здесь отвечает на крик сороки, здороваясь, пахарь,
10Рядом тут коршун парит хищный, летя к небесам.
Вот и дарю я тебе подарочки с птичника-крошки.
Коль принимаешь ты их, будешь ты мне как родной.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 3. Камыш — раздвижная удочка, смазанная птичьим клеем.

В Родственный праздник, когда посылают во множестве птицу,
Флакк мой, готовя дроздов Стелле, а с ним и тебе,
Я осажден был толпой огромной, несносной, где каждый
Первым себя и моим искренним другом считал.
5Двух я хотел ублажить, но многим нанесть оскорбленье
Небезопасно, а всем мне не по силам дарить.
Выход был только один: чтобы мне никого не обидеть,
Флакк, я и Стелле дроздов, да и тебе, не пошлю.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Оруженосец идет Спендофор с господином к ливийцам:
Будь же готов, Купидон, мальчику стрелы отдать,
Коими юношей ты поражаешь и девушек слабых;
Гладкое пусть и копье держит он нежной рукой,
5Щит же, и панцирь, и шлем я тебе самому оставляю:
Для безопасности он должен сражаться нагим.
Не был ни дротом задет, ни мечом, ни стрелою из лука
Партенопей, пока он не был накрыт шишаком.
Всякий умрет от любви, кого поразит этот мальчик.
10Счастлив же тот, кого ждет рта благая судьба!
Мальчиком к нам возвратись, игривый людей соблазнитель:
В Риме пусть станешь у нас мужем, не в Ливии ты!

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Стёртей нет ничего плащей Гедила:
Ни ушка у коринфской вазы старой,
Ни ноги в кандалах десятилетних,
Ни побитой спины у мула в ранах,
5Ни бугров на Фламиньевой дороге,
Ни камней, что блестят на побережье,
Ни мотыг в виноградниках этрусских,
Ни засаленной тоги мертвых нищих,
Ни колес у извозчика-лентяя,
10Ни боков у бизона, дранных стойлом,
Ни клыков у свирепых старых вепрей.
Есть, однако, одно (он сам не спорит)
Гузно стёртей гораздо у Гедила.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Нимфа, священной воды царица, которой желанный
И нерушимый воздвиг храм благочестный Сабин,
Да почитают всегда родники твои в Умбрии горной,
Пусть даже байских ключей Саосина не предпочтет!
5Ты благосклонно прими мой дар — мои робкие книжки:
Будешь ты Музам моим током Пегасовых вод...
«Тот, кто святилищам Нимф стихи свои в дар преподносит,
Сам объявляет, какой книги достойны судьбы».

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Долго и много по всей слонялся Мамурра Ограде,
Там, куда Рим золотой тащит богатства свои.
Мальчиков нежных он всех осмотрел, пожирая глазами,
Только не тех, что стоят всем напоказ у дверей.
5Но сохраняемых там, за особою перегородкой,
Чтоб их не видел народ или такие, как я.
Этим насытившись, снял со столов дорогие покрышки,
Также слоновую кость белую сверху достал;
Смерил еще гексаклин черепаховый раза четыре,
10Но для лимонного он мал оказался стола.
Носом проверил потом, коринфский ли запах у бронзы,
И осудил, Поликлет, мраморы даже твои;
Погоревал, что хрусталь стеклом немного испорчен,
И отложил для себя десять фарфоровых ваз.
15Несколько взвесил он чаш старинных, спросив, не найдется ль
Кубков с отметкой на них Ментора славной руки;
Все изумруды он счел в золотой узорной оправе
И жемчуга, что звенят на белоснежных ушах.
И сардониксов искал настоящих на каждом столе он,
20И приценился еще тут же он к яшмам большим.
Под вечер, сильно устав и уже уходить собираясь,
Пару купил он за асc плошек и сам их понес.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 9. Гексаклин — шестиместный диван для столовой.

В Пестуме ль ты родился, иль, быть может, на тибурском поле
Иль в тускуланской земле ярко цветок твой алел,
Иль в пренестинском саду тебя домоводка срывала,
Или кампанских лугов был украшением ты:
5Чтобы красивей, венок, моему ты казался Сабину,
Думает пусть, что моим ты Номентаном рожден.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Есть замечательный дом в земле Тартесской, где Бетис,
В мирном теченье струясь, Кордубой пышной любим;
Где желтоватая шерсть отливает природным металлом
И гесперийских овец золотом красит живым.
5Там посредине двора, осеняя собой все жилище,
Цезаря явор стоит, густо покрытый листвой.
Гостя счастливой рукой необорного был он посажен,
И побудила она маленький прутик расти.
Дерево чувствует впрямь и создателя и господина:
10Так зеленеет оно, ветви к звездам вознося,
Часто, бывает, под ним охмелевшие фавны резвятся,
Звуками поздних цевниц дома смущая покой;
И, по безлюдным полям убежавши ночью от Пана,
Часто случается здесь сельской дриаде сидеть.
15Благоухает весь дом при пирах, заводимых Лирем,
И от вина веселей дерева сень разрослась.
Утром алеет земля вчерашних венков лепестками,
И никому не понять, кто бы рассыпать их мог.
О дорогое богам, о великое Цезаря древо,
20Ты не страшись топоров и нечестивых огней.
Будешь, надейся, всегда ты покрыто зеленой листвою:
Ты не Помпея рукой было посажено здесь.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

То, что в пурпур окрашенное платье
Филенида и днем и ночью носит,
То не гордость совсем и не тщеславье:
Ей любезен совсем не цвет, а запах.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Все развратники, Феб, тебя приглашают откушать.
Тот, кого кормят они, право, не очень-то чист.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Цезарь, снисшедший принять великого лик Геркулеса,
Новый дарует храм нам на Латинском пути,
Там, где путник, спеша к тенистому Тривии царству,
Восемь столбов перечтет, что от столицы идут.
5Ранее чтимый в мольбах с потоками жертвенной крови
Сам, ныне меньший, Алкид большего ревностно чтит.
Этого молит один о богатстве, другой — о почете,
К меньшему с меньшей мольбой все безмятежно иду.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 1. Домициан посвятил храм Геркулесу, статуя которого походила на самого императора.

Славный Алкид, кого должен признать громовержец латинский
После того как теперь Цезаря принял ты лик,
Если лицом ты таков и наружностью был бы в то время,
Как покорялись твоим чудища мощным рукам,
5То никогда бы народ не увидел, что ты Арголиды
Служишь тирану, терпя дикий его произвол:
Повелевал бы ты сам Еврисфею; тебе вероломно
Не преподнес бы Лихас Несса коварных даров;
Ты, и без Эты костров и не ведая тягостной кары,
10Звездных чертогов отца вышнего мог бы достичь;
Ты бы и шерсти не прял у владычицы Лидии гордой,
И не видал никогда Стикса и Тартара пса.
Ныне Юноне ты мил, ныне любит тебя твоя Геба,
Нимфа, увидев тебя, Гила отпустит теперь.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Если жена у тебя скромна молода и красива,
Что добиваться, Фабулл, права троих сыновей?
То, о чем нашего ты умоляешь владыку и бога
Сам себе сможешь ты дать, ежели только ты муж.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Целую ночь я провел с такой шаловливой девчонкой,
Что неспособен никто в играх ее превзойти.
Тысячью ласк утомлен, предложил я стать ей мальчишкой,
И согласилась она сразу без всякой мольбы.
5Более дерзких забав попросил я с улыбкой смущенной, —
Тотчас резвушка моя пообещала их мне.
Чистой была она все ж, но не будет с тобою: коль хочешь
Этой утехи, Эсхил, сам поплатись за нее.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Что донимаешь ты нас, проклятый школьный учитель,
Невыносимый для всех мальчиков, девочек всех?
Ночи молчанья петух хохлатый еще не нарушил,
Как раздаются уже брань и побои твои.
5Так наковальня гремит, когда с грохотом бронза куется,
Если сажать на коня стряпчего станет кузнец.
Тише неистовый шум в огромном амфитеатре,
Коль победителя щит кликами встречен толпы.
Часть хоть ночи проспать нам дай, — умоляют соседи, —
10Ладно, коль будят пять раз, вовсе ж не спать тяжело.
Учеников распусти! Не желаешь ли с нас, пустомеля,
Сколько за ругань берешь, ты за молчание взять?

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Если ты муж, Полихарм, то потом облегчаешь желудок.
Если жена, что тогда делаешь ты, Полихарм?

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

«О, времена!» — восклицал: «О, нравы!» — некогда Туллий
В дни святотатственных смут, что Катилина поднял,
В дни, когда зять и тесть в жестоких битвах боролись
И от гражданской войны кровью земля налилась.
5Что же ты: «О, времена! О, нравы!» — теперь восклицаешь?
Что не по нраву тебе, Цецилиан, объясни!
Нет ни свирепых вождей, ни смут, ни кровавых сражений,
Можно в спокойствии нам мирно и радостно жить.
Нравы не наши тебе твои времена загрязняют,
10Цецилиан, — это все делают нравы твои.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 1. Туллий — Цицерон. Знаменитая цитата взята из первой речи против Каталины.

Лев, украшенье вершин массильских, и вождь руноносных
Стад в изумительной всем дружбе взаимной живут,
Сам посмотри ты: в одной они помещаются клетке
И принимают одну общую пищу вдвоем.
5И ни дичины лесной, ни травы им не надобно мягкой,
Нет: молодая овца пищу обоим дает.
Чудо немейское чем заслужило, чем Геллы носитель
То, что как звезды они в небе высоком горят?
Если б. заслуживал скот и звери небесных созвездий,
10Этот овен, этот лев были б достойными звезд.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 7. Чудо немейское — немейский лев (созвездие Льва). Геллы носитель — баран с золотым руном (созвездие Овна).

Либер, венком из Амикл чело свое увенчавший
И авзонийской рукой бьющий, как истинный грек,
Раз посылаешь ты мне заключенный в корзиночке завтрак,
То почему ж не прислал с яствами вместе бутыль?
5Имени коль своего достойный даришь ты подарок,
Как же не знать, каковы эти должны быть дары?

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 1. ...венком из Амикл... — т.е. спартанским. Кулачная борьба была изобретена Поллуксом, сыном спартанки Леды.

Ст. 5. Имени коль своего достойный... подарок... — Либер, италийский бог вина, отождествленный Вакхом.

Ты, что зубами привык растягивать ветхую кожу
Или подошву, в грязи сгнившую, старую грызть,
Ты пренестинской землей после смерти патрона владеешь,
Где и в каморке тебя видеть зазорно бы мне.
5Полнишь ты, пьяный, огнем фалерна хрустальные чаши,
Да и господский тебя тешит теперь Ганимед.
Вот обучили меня родители грамоте сдуру:
Что до грамматиков мне или до риторов всех?
Легкие перья сломай и порви свои, Талия, книжки,
10Если сапожника так может башмак одарить.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Живопись передала лишь младенческий образ Камона,
Только ребенка черты изображает портрет.
В нем не отмечен ничем цветущего юноши облик:
Нежному страшно отцу видеть немые уста.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Не бут, не камень твердый, не кирпич жженый,
Которым оградила Вавилон мощный
Семирамида встарь, на баню взял Тукка:
Рубил он лес и брал сосновые бревна,
5И баня Тукке кораблем служить может.
Теперь он строит пышно, как богач, термы:
Там мрамор всякий есть, каким Карист славен,
Фригийский Синнад, нумидийский край афров,
И берег, где Эврот зеленый льет струи.
10Но нету дров на топку терм... Подбрось баню!

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

То, что вы видите здесь, — моего это облик Камона,
Это — младенца черты, был он ребенком таков.
Двадцать ему было лет, лицо у него возмужало,
И покрывались уже щеки его бородой.
5Только лишь срезало пух золотистый лезвие бритвы,
Как из трех Парок в одну злобная зависть вошла,
И поспешила она обрезать нить его жизни,
Прах же его привезен был на чужбину отцу.
Но, чтоб не живопись лишь говорила о юноше этом,
10Образ пребудет его в этих стихах навсегда.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Какое лучше всех считать нам пиршество,
Пространно Приском сказано.
Порой забавно, а порой возвышенно,
Но все учено пишет он.
5Какое ж лучше всех, ты спросишь, пиршество?
Когда оно без музыки.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Галла, мужей схоронив семерых, за тебя теперь вышла:
Хочется ей, Пицентин, видно, мужей навестить.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Свиту, бывало, вождей и приспешников их ненавидел
Рим, тяжело вынося их палатинскую спесь.
Ныне же, Август, твоих так любят все домочадцев,
Что забывают для них даже свой собственный дом:
5Так они ласковы к нам, настолько всех нас уважают,
Столько спокойствия в них, скромность такая в лице!
Нет своеволья ни в ком — это свойство двора у владыки:
Нрав господина во всей Цезаря свите живет.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Геллий, голодный бедняк, на богатой старухе женился:
Право, можно сказать: сыт теперь Геллий женой.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Слушатель книжки мои и читатель, Авл, одобряют,
Ну а какой-то поэт лоска не чувствует в них.
Я не волнуюсь ничуть: предпочту, чтоб за нашим обедом
Блюда скорее гостям нравились, чем поварам.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Скорый конец предсказал тебе, Мунна, некий астролог
И не соврал он, по мне, это тебе говоря.
Ибо, боясь что-нибудь по своей кончине оставить,
Ты, сумасброд, промотал все состоянье отца:
5Меньше чем за год пустил ты два мильона по ветру.
Мунна, ответь мне, прошу, это ль не скорый конец?

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Меж чудесами твоей замечательной, Цезарь, арены,
Что превосходит дары славные прежних вождей,
Много дано и глазам, но уши тебе благодарней:
В зрителей ведь обратил всех декламаторов ты.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

В годы, когда ты, Норбан, владыке Цезарю верный,
От святотатственных смут честно его защищал,
Я, всем известный твой друг, укрывался в тени пиэрийской,
И для забавы писал эти в то время стихи.
5Рет обо мне говорил тебе у винделиков дальних,
Имя проникло мое даже и в северный край.
О, сколько раз, твоего не отвергнув старинного друга,
Ты восклицал: «Это мой, мой это милый поэт!»
Все сочиненья мои, что два трехлетия сряду
10Преподносил тебе чтец, автор теперь поднесет.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Если, Атилий, себя нездоровым наш чувствует Павел,
Он не воздержан к себе, нет: он воздержан к гостям.
Павел, ведь, право, недуг у тебя и внезапный и ложный,
Но вот наш-то обед ноге уже протянул.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Так как оплакивал смерть своего дорогого Севера
Силий, Авзонии речь дважды прославивший нам,
Горестно сетовал я, к Пиэридам и к Фебу взывая.
«Сам я о Лине моем плакал», — сказал Аполлон
5И, обратившись к своей Каллиопе, что рядом стояла
С братом, сказал: «У тебя тоже есть рана своя.
На палатинского ты с тарпейским взгляни громовержца:
И на Юпитеров двух смела Лахеса напасть.
Если ж, как видишь, судьбе жестокой и боги подвластны,
10Как же ты можешь тогда в зависти их обвинять?»

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

После кубков семи опимиана
Я лежу, языком едва владея,
Ты ж таблички какие-то приносишь,
Говоря: «Отпустил сейчас на волю
5Наста я (это раб еще отцовский),
Припечатай». Луперк, не лучше ль завтра?
Нынче лишь на бутыль печать кладу я.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 1. Опимиан — вино, приготовленное в консульство Опимия (121 г. до н.э.), т.е. старое, выдержанное.

Ты, уловляя меня, посылал мне, бывало, подарки,
Ну а теперь, уловив, Руф, ничего не даешь.
Хочешь улов удержать, уловленного тоже дари ты,
Чтобы из клетки твоей с голоду вепрь не сбежал.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Право, ты слишком жесток, гостей стихи заставляя,
Стелла, писать: ведь они могут и дрянь написать.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

На цветущей лужайке растянувшись,
Где ручьи там и сям бегут, сверкая,
И по камешкам вьются говорливо,
Растворяй-ка ты снег струею темной,
5Позабыв обо всех своих заботах
И чело себе розами увивши.
Пусть к тебе одному игривый мальчик
Вместе с девочкой скромною пылают.
Но на Кипре коварном злого зноя
10Ты, пожалуйста, Флакк, остерегайся
В дни, когда замолотят с треском жатву
И свирепствует Лев, вздымая гриву.
Ты ж, Пафоса богиня, о, верни нам
Целым юношу, о, верни, мы молим!
15Да прославят тебя в Календы марта,
И, при жертвах с вином и фимиамом,
Пусть на белый алтарь кладут обильно
На куски разделенные лепешки.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Если б обедать меня на различные звезды позвали
Цезарь с Юпитером, мне оба приславши гонцов,
Ближе пусть было б до звезд, а до Палатина бы дальше,
Все же такой бы послал я ко всевышним ответ:
5«Вы поищите того, кто быть предпочтет громовержца
Гостем, а мой на земле держит Юпитер меня».

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Бед господина и благ раба ты, Кондил, не знаешь,
Жалуясь все на свою долгую участь раба.
Жалкой циновочке ты обязан сном безмятежным,
Гай на перине, смотри, глаз не смыкая, лежит.
5Гай твой ни свет ни заря каждый день навещает, дрожащий,
Столько господ, ну а ты, Кондил, нейдешь и к нему.
«Гай, уплати-ка мне долг!» — кричит ему Феб, и сейчас же
Киннам кричит, а тебя, Кондил, не кликнет никто.
Страшно тебе палача? И подагра сечет и хирагра
10Гая: ударов плетьми тысячу он предпочтет.
Что не блюешь поутру, языка своего не поганишь,
Кондил, не лучше ль твоя участь, чем Гая, втройне?

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Мальчик, что медлишь ты лить бессмертную влагу фалерна?
Взяв постарее кувшин, дважды три кубка налей.
Ну говори, Калакисс, кто же этот, кого из богов я
Чту и шесть чаш приказал полнить? «Сам Цезарь, скажу».
5По десяти заплетем мы роз в наши волосы, чтобы
Тем указать, кто воздвиг роду священному храм.
Ну а теперь десять раз ты меня поцелуй, чтоб сложилось
Имя, какое стяжал бог наш в одрисском краю.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 8. Имя, какое стяжал бог наш... — Германский (Germanicus); имя это содержит десять букв, Цезарь — шесть букв, Домициан (Domitianus) — десять букв.

Давши мне выпить настой сантонского горького зелья,
Меду, бесстыдник, себе требует мой Гиппократ.
Главк, даже ты не бывал, по-моему, этаким дурнем,
Некогда взявши доспех медный, отдав золотой.
5Кто ж это, горькое дав, взамен себе сладкого просит?
Ладно, но пусть он тогда мед с чемерицею пьет.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 3—4. Главк — гомеровский герой. См. Илиада. VI, 234:

В оное время у Главка рассудок восхитил Кронион:
Он Диомеду-герою доспех золотой свой на медный,
Во сто ценимый тельцов, обменял на стоящий девять.

Ст. 6. ...мед с чемерицею пьет... — древние считали чемерицу лекарством от безумия.

Алфием раньше он был, теперь же Олфием стал он,
После того как жену взял себе Афинагор.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 1. Алфием был... Олфием стал он... — т.е. был первым, стал последним (альфа — первая буква греческого алфавита, омега — последняя).

«Афинагор, — ты спросил, Каллистрат, — настоящее имя?»
Да пропади я, коль я знаю, кто Афинагор.
Но ты представь, Каллистрат, что тут настоящее имя:
Афинагор виноват в этом, а вовсе не я.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Медик Герод утащил потихоньку чашку больного.
Будучи пойман, сказал: «Дурень, зачем же ты пьешь?»

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

С зависти лопнуть готов, говорят, кто-то, милый мой Юлий,
Что мой читатель — весь Рим, — с зависти лопнуть готов.
С зависти лопнуть готов, что во всякой толпе непременно
Пальцем укажут меня, — с зависти лопнуть готов.
5С зависти лопнуть готов, что оба мне Цезаря дали
Право троих сыновей, — с зависти лопнуть готов.
С зависти лопнуть готов, что владею под Римом я дачкой,
В Риме же дом у меня, — с зависти лопнуть готов.
С зависти лопнуть готов, что друзьям я приятен и в гости
10Я постоянно хожу, — с зависти лопнуть готов.
С зависти лопнуть готов, что и любят меня, да и хвалят...
Ну так и лопни, коль ты с зависти лопнуть готов.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Не всюду так уж плох был урожай винный,
Овидий, нет; на пользу был большой ливень:
Амфор воды Коран себе запас сотню.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Марк Антоний к моим с любовью относится Музам,
Коль поздравленьям в письме, Аттик, поверить его,
Марк, заслуживший себе в Толосе палладиной славу
Громкую, что породил мира питомец — покой.
5Ты, что можешь снести томительность долгой дороги,
Книга, ступай как залог дружбы далеких друзей.
Ты дешева, сознаюсь, коль тебя пошлет покупатель:
В том твоя ценность, что шлет автор в подарок тебя.
Разные вещи, поверь, — из ключа журчащего пьешь ты
10Иль утоляешь свою жажду стоячей водой.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

За три денария ты приглашаешь меня и, облекшись
В тогу, велишь поутру в атрии, Басс, тебя ждать.
Далее — в свите идти, перед креслом твоим выступая.
Вместе с тобой посетить добрый десяток старух.
5Правда, что тога моя дешева, и стара, и негодна,
За три денария все ж, Басе, и такой не купить.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Аппия путь, что святым в Геркулесовом образе чтимый
Делает Цезарь, — славней всех авзонийских путей.
Ежели подвиги знать ты первого хочешь Алкида,
Знай: он ливийца сразил, взял золотые плоды,
5Со щитоносицы снял амазонки он в Скифии пояс,
Шкуру льва приобщил к вепрю аркадскому он;
От медноногой леса он лани избавил, а небо —
От Стимфалид и привел пса он от Стиксовых вод;
Гидры он плодовитой пресек возрождения в смерти,
10Выкупал в тусской реке он гесперийских быков.
Все это — меньший Алкид. Послушай, что сделано большим,
Коего храм на шестой миле от Альбы стоит.
Он Палатинский дворец избавил от злого господства
И за Юпитера он мальчиком бросился в бой!
15Хоть и держал он один бразды Иуловой власти,
Передал их и в своем мире лишь третьим он стал;
Трижды предательский рог сломил он сарматского Истра,
Трижды коня искупал потного в гетском снегу.
Часто из скромности он отклонял триумфы, а имя,
20Как победитель, в краю гиперборейском стяжал;
Храмы — богам, людям дал благонравие, отдых — оружью,
Звезды — родным, небесам — светочи, Зевсу — венки.
Славным деяньям его божества Геркулесова мало:
Бог сей тарпейского лик должен отца перенять.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Ст. 14. ...за Юпитером он мальчиком бросился в бой! — во время гражданских войн после смерти Нерона Домициан был осажден на Капитолии, где находился храм Юпитера.

Ст. 15. Хоть и держал он один бразды Иуловой власти — после победы сторонников Веспасиана Домициан привил в Риме пока его отец и брат, будущий император Тит, находились на Востоке.

Ты возвращаешь мне, Феб, на четыреста тысяч расписку:
Сотню бы тысяч ты мне лучше уж, Феб, одолжил.
Ты поищи-ка других, чтоб пустым этим хвастаться даром:
Что не могу заплатить, Феб, я тебе, то мое.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Новою Ледой тебе рождены столь схожие слуги?
Новый опять овладел лебедь лаконкой нагой?
Вылитый Поллукс — Гиер. Асил же — вылитый Кастор.
Как Тиндарида-сестра, оба прекрасны они.
5Коль в терапнейских краса такая была бы Амиклах
В дни, когда двух победил меньший подарок богинь,
Дома осталась бы ты, Елена: к фригийцам на Иду
Двух Ганимедов с собой взял бы дарданец Парис.

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

петровский ф. а.